Вернуться и вернуть - Страница 75

К оглавлению

— Что это? — а вот теперь разозлился я.

— Знак Мастера.

— Зачем?

— Он принадлежит тебе, возьми.

— Не возьму!

— Это ещё что за упрямство? — брови Рогара опасно сдвинулись. — Он твой по праву, и никому другому быть отдан не может!

— Так уж и не может!

— Не веришь? Зря. Возьми и не устраивай истерик!

Строгость действия не возымела? Сменим тактику и будем слёзно умолять:

— Пожалуйста... не надо.

— Что «не надо»?

— Не принуждай меня.

— Принуждать?! Ему оказана величайшая честь, а он!...

— И величайшее наказание. Я обещал принять любую кару, но эта... Слишком тяжела для меня.

— К чему ты клонишь?

— Никакой я не Мастер, дяденька... Пару раз блеснул прописными истинами, да сдуру вышел сухим из воды, но везение не сделает новобранца ветераном, тебе ли этого не знать! Я почти ничего не умею. Возможно, когда-нибудь и смогу приблизиться к той ступени, на которую ты норовишь меня поставить... Когда-нибудь. Но не теперь. Ты слишком многого обо мне не знаешь.

— Я знаю главное, — голос Рогара спокоен и мягок.

— Что же?

— Ты любишь жизнь.

— Разве?

— Любишь. Только не свою, а ту, что простирается вокруг тебя.

— «Лишь тот оценит жизни светлый дар...», да? — язвлю, потому что другого мне не остаётся.

Взгляд Мастера вспыхивает.

— Ты знаешь пророчество?

— Пророчество? Это просто стихи.

— Где ты его прочёл?

— В какой-то книге... Не помню, как она называлась. Это важно?

— Возможно. А возможно, и нет, — загадочная улыбка трогает губы моего «хозяина». — Ты знаешь Цель и знаешь, по какому Пути к ней двигаться. Большего не расскажет никто.

— Цель? Путь? О чём ты говоришь?

— То, что ты назвал стихами, на самом деле, больше, чем заклинание. Оно приходит и позволяет себя узнать только тому, кто способен стать Мастером. Заметь, я говорю: способен, но совсем не обязательно — должен. Пророчество лишь указывает возможность, а воплотится ли она в жизнь, зависит только от того, кто этой возможностью наделён.

— Слишком хитро. Хотя... Наверное, правильно. Но ты забыл, о чём предупреждает первая строчка: «Над собственной душой он ищет власти...» Так вот, дяденька, я ещё не обрёл власти над тем, что во мне. И пока не обрету, не имею права ни на один из титулов.

Рогар не стал возражать моему решению — просто посмотрел пристально и чуть печально, но его печаль была обращена не ко мне, а куда-то вдаль. Посмотрел и... сжал кулак. А когда пальцы снова раскрылись, в чаше ладони не было и намёка на какой-либо предмет.

— Считай, что уговорил, — вздохнул Мастер. — Я — другого мнения, но... Вмешиваться не могу. Поступай, как знаешь.

— Неприятность заключается в том, что я не знаю, как нужно поступать, — говорю, поднимаясь на ноги. — Даже представления не имею. Вот если бы дело касалось кого-то помимо меня...

В дверь осторожно постучали и осведомились:

— Можно войти?

— Извольте! — разрешил Рогар, и наша компания пополнилась высоченным рыжеволосым здоровяком, который, узрев меня в прежнем, хорошо изученном за лето виде, на целый вдох потерял дар речи. Зато потом наверстал упущенное, затараторив:

— Это ты? Здесь? Почему? И снова такой же, как... Когда успел? Больше не будешь наряжаться? А как тогда...

Я замотал головой:

— Не всё сразу! Разрешаю задать один вопрос, но только после того, как узнаю, зачем ты сам сюда пожаловал. Согласен?

— Да, но... — Борг, наконец-то, поймал на себе снисходительный взгляд Мастера и заметно смутился. — Я хотел переговорить с госпожой Эри.

— По поводу? — нахмурился Рогар, воспринимающий всё, что касается Матушки, близко к сердцу.

— Я хотел... отпросить брата... побыть немного вместе после Праздника.

— И чем же Вам могла помочь сия почтенная госпожа? — могу поклясться, мой «хозяин» недоволен. Чем иначе объяснить холодность каждого произнесённого им слова?

— Но ведь... — телохранитель принца озадаченно куснул губу.

— Юноша, имеющий честь приходиться Вам братом, обучается в Академии под моим началом, и сразу по окончании празднеств вернётся к занятиям. Вам следовало бы разговаривать о нём со мной, а не тревожить по пустякам занятую женщину.

— Мастер, я... — карий взгляд попытался найти поддержку в моём лице и выглядел настолько трогательно, что пришлось встрять в разговор:

— А и впрямь: почему бы не отпустить мальчика на пару дней? Или не заслужил?

Рогар укоризненно сузил глаза:

— Заслужил или нет, это решать только мне!

— Ну, не вредничай, дяденька! Дай малышам повеселиться! — заскулил я. — Они так мало радости в жизни видели...

— Мало? — правая бровь Мастера изогнулась столь убийственно изящной дугой, что мне сразу стало ясно: следующий удар достигнет цели. И, правда, достиг: — Они видели тебя, и этого достаточно!

— Я, конечно, приношу людям радость по мере возможности, и всё же... Что такого сделал Хоккур, если ты до сих пор на него злишься?

— Я? Злюсь? Да ни капли!

— Злишься!

— Нет!

— А я говорю: злишься!

— А я говорю... — Рогар вовремя сообразил, что наша перепалка не предназначена для неподготовленного зрителя, коим является Борг, и умерил эмоции: — Собственно говоря, уже не помню. Но помню, что наказан он был по заслугам!

— Но срок наказания истёк?

— Почему это?

— Сам же заявил, что после празднеств начнёшь его учить!

— Ну да, начну... Ладно, будем считать, что мальчишка искупил свою вину и в будущем не повторит прежних ошибок, — вынес приговор Мастер.

— Так что насчёт воссоединения семьи? — вкрадчиво мурлычу.